В 8-13 веках Эрзя с родственными ей по происхождению и языку Мерей, Муромой, Мещерой, Мари, Весью, Голядью была расселена на Волге по верхнему и среднему её течению, по Оке, Цне, Суре, Мокше, озеру Илмеру (Ильменю), занимала территории, где возникли Ярославское, Владимиро-Суздальское, Рязанское, Московское, Тверское, Нижегородское княжества, Булгарское и Казанское царства. В 8-9 веках значительная часть эрзян проживала в составе Новгородского княжества, в лице Чуди и Мери приняла участие в призвании варягов, в создании Древнерусского государства и русской азбуки, на которой написаны некоторые берестяные грамоты (Россия: Иллюстрированная энциклопедия. – М.: «ОЛМА Медиа Групп», «ОЛМА-ПРЕСС Образование», 2006. – С. 64). В 882 г. Чудь и Меря (Эрзя) приняли участие в походе Олега на Киев и таким образом стали в числе других русских племен создателями Киевской Руси. Новгородские русы (князь, его окружение, дружина), придя на Днепр, частично ассимилировали местное население в языковом и цивилизационном отношении, ибо находились на более высоком уровне общественного развития. По свидетельству «Повести временных лет», древлене, северене, радимичи, вятичи пребывали в диком состоянии: «живяаху звериным образом, живуще скотьскы, убивааху друг друга и ядяху все нечисто» (Софийская первая летопись старшего извода (Полное собрание русских летописей. Том шестой. Выпуск 1. – М.: Языки русской культуры, 2000. – I-VIII). Киевская Русь, будучи производной от Новгородской этнической и государственной традиции, не теряла связи с собственно русскими (эрзяно-мерянскими) землями. В начале 11 века сын великого Киевского князя Владимира Святославича Глеб княжил в эрзянском (русском) городе Муроме, а другой его сын Борис княжил в Ростове, населенном родственной Эрзе Мерей. Следующий сын Владимира Святославича Ярослав Мудрый основал в финских землях города Юрьев (Эстляндия) и Ярослав на верхней Волге (земля Мери и Эрзи), что указывает на то, что по истечении более ста лет после захвата Киева Олегом русские князья продолжали считать себя представителями меряно-эрзянского и чудского мира. Этим фактором объясняется появление в XI-XIII веках и других русских городов и княжеств в эрзяно-мерянском мире (Владимиро-Суздальское, Рязанское, Московское и др.).

В процессе формирования Древнерусской государственности, а затем Московской Руси Эрзя приняла прямое участие в этногенезе древнерусской народности, сложившейся из Чуди, Суоми, Корелы, варягов-скандинавов, Мери, Муромы, Мещеры, Веси, Мари и др. финно-язычных народностей. Об интегрированности Эрзи в Русь и о её роли в формировании Руси свидетельствует русский былинный эпос: глава русских богатырей Илья Муромец из эрзянского села Карачарово из-под эрзянского города Мурома. Село Карачарово и город Муром еще в XVII веке были эрзянскими населенными пунктами. Голландец Стрюйс в описании путешествия из Москвы в Астрахань 24 – 27 мая 1669 года отмечает: «…Из Ляхов отправились в Муром (Моruma). Этот маленький городок, населенный москвитянами и татарами, называемыми мордвой (Morduvins) составляет границу последних, хотя находится под властью царя» (81, Документы и материалы по истории Мордовской АССР. Т. 1. - Саранск: МНИИЯЛИ, 1940. с. 188). Второй по значению былинный герой Добрыня Никитич из эрзянского города Рязани, третий по значению богатырь Алеша Попович из меряно-эрзянского города Ростова. Из Галича Дюк. С эрзянской реки Сура прибывает в Великий Новгород самый поэтичный персонаж русского эпоса Садко. В.В.Фомин указывает, что антрополог Ю.В.Марк среди эрзянского населения восточных районов Мордовии выделила «сурский тип» в бассейне р. Сура, который близок к «ильменскому типу» среди русских, живущих в окрестностях Ильменского озера ((В.В.Фомин. Пургасова Русь //Вопросы истории. 2007. № 9. С. 11)278, с. 11). Эта близость обусловлена тем, что русские на озере Ильмень являлись переселенцами-эрзянами. «Словене» на Ильмене – вербальное привнесение летописца, оно сделано тогда, когда киевским князьям по политическим соображениям выгодно стало «ославянить» ильменских русов, чтобы предъявить на них свои права так же, как в 882 г. на Киев предъявил свои права Олег. Новгородское вече является собственно русской формой решения общественных вопросов. Слово «вече» производно от эрзянского понятия «велень чи» - «мирской день», то есть день, на котором коллективно решались общественные вопросы. Русские былины, в которых полнее всего выражен русский дух, русский менталитет, русское национально-государственное сознание возникли и бытовали среди собственно руско-меряно-мещеро-муромо-эрзянского и другого финно-язычного населения (Новгородская, Архангельская, Костромская, Вологодская, Ярославская, Тверская, Рязанская, Владимиро-Суздальская, Московская, Карельская, Средне-Волжские и пр. неславянские земли). Среди славянского населения они неизвестны, их нет на Украине и в Белоруссии, ибо у украинцев и белорусов нет русского этнического и государственно-политического сознания. Новгородская Русь, захватив Киевское княжество варягов Аскольда и Дира, не смогла его сделать подлинной Русью, поэтому уйдя из Киева в середине XII века, существенных следов своего пребывания в нем не оставила. В Киеве быстро возродились образ жизни, образ мышления, культура и традиции местного населения, которое на русов смотрела как на людей, пришедших с мечом и луком. Поляне, северяне, древляне, кривичи стали мыслить себя полянами, северянами, древлянами, кривичами (если они были как таковые, так как на карте их расселения как бы отсутствует славянская топонимия, Киев, Днепр, Днестр, Дунай – не славянские названия), Литва –Литвой, Латвия – Латвией, Эстляндия - Эстляндией, ибо им была мила своя национальность.

Русь в Киеве даже не оставила свое имя. Слово «рус», «русский» существует лишь в русском и эрзянском языках. По-эрзянски русский – «рус», «руз», что, вероятно, является трансформацией от гидронима Ра и этнонима Эрзя (э-ра-нься – живущий на Ра); Русь, Расея, Россия – это Ра, получившая значение этнонима и название государства. Русь – это народ, живущий на реке Ра. Заселяя ближние и дальние земли, она включила корень ра в названия многих населенных пунктов и рек: Арзамас, Рязань, Зарайск, Самара, Саран, Карсун, Авгура, Пара, Нара, Кострома, Вишера, Саров, Муром, Санаксар, Сергач, Нароватово, Стандрово, Кураево, Ратор (Алатырь), Сура, Пра, Угра, Мотра, Инсар, Парца, Днепра (Депр), Днестра (Днестр), Чара, Шатура, Чебоксара и т.д. Эрзянскому «рус», «руз» созвучно финское «руотси». Корень ра присутствует в этнониме Меря, где а с историческим изменением русского языка перешла в я. Ра присутствовала, вероятно, и в названии озера Илмер (Ильмень) (Новгородская летопись по списку П.П.Дубровского (Полное собрание русских летописей. Т.XLIII)/Подгот. Текста О.Л.Новиковой; подгот. Приложения В.И.Легких и И.В.Фёдоровой. – М,: Языки славянской культуры, 2004. – С.12), которое первоначально могло звучать как Илмера. В ходе формирования русского языка во взаимодействии с языками народов чудь, весь, сумь, финнов, корел, варягов и т.д. Эрзя (Ра) трансформировалась в «Русь». В 9-10 веках скандинавы (норманны) имели поселения на Средней Волге (в то время Ра), среди эрзяно-меряно-муромского населения. Исследователи еще в XIX веке стали высказывать мнение о возможном существовании норманнских факторий и даже колоний в Среднем Поволжье, на эрзянской земле. Д.Щегловым обосновывалась мысль о том, что термин норманны-русь первоначально определял Мерю, жившую между Волгой и Окой. Основывался он главным образом на арабских источниках (Щеглов Д. Первые страницы русской истории // Журнал министерства народного просвещения. 1876. №4. С. 221; № 5. С.1). Шведский историк и археололг Т. Арне на основе обобщения скандинавских археологических данных на территории России пришел к выводу о существовании нескольких норманнских колоний в Среднем Поволжье, на территории современной Ярославской области (Arne T. La Cuede et I Orient. Etudes archeoloqigues sue les relations de la Suede et de I Orient pendant I age des Vicings/ Uspala, 1914; Idem. Ett svenskt qrawjalt I guvernementet Jaroslaw Russland. – Fornvannen, 1918). На основе материалов Т.Арне свою гипотезу о существовании волжского норманно-русского каганата выдвинул П.П.Смирнов (Смирнов П.П. Волзькii i стародавнi Руси (нарiси о русской истории VI-IX вв.). – Киiв, 1928). Гипотезу Т.Арне и П.Смирнова поддержал А.А.Гераклитов. По его мнению, уже с VI века в Волжско-Окском междуречье в результате эмиграции из Скандинавии основывается ряд скандинавских поселений, положивших, быть может, начало первому «русскому» государству (Гераклитов А.А. Племенные названия «мордва» и «мокша» в русских и иностранных источниках // Известия Нижнее-Волжского института краеведения. Т. IV. Саратов, 1931. С. 125). Аналогичную точку зрения высказал Г.В.Вернадский, по которому в конце VII – начале VIII века первая волна норманнов проникла на Оку и Волгу, положив основы порядка и будущего развития живущих здесь народов (Филатов Л.Г., Юрченков В.А. Мифы и реальность. Критика немарксистских концепций истории мордовского народа. – Саранск, 1989. С. 41). В 1950-е годы гипотезу о существовании норманнского государства на Оке и Волге разрабатывал польский историк Г.Пашкевич. После создания норманнами государства с центром в Киеве основным районом их колонизации становится бассейн Оки и Волги, где они создают государственную организацию, строят города, размещают военные гарнизоны. Дальнейшее развитие этого региона Г.Пашкевич связывал с взаимодействием двух национальных элементов – норманнского и волжско-финского, без участия славян. Это взаимодействие было настолько плодотворным, что сюда переместился центр Русского государства (Юрченков В.А. Взгляд со стороны. Саранск, 1995. С.40-41). Существование норманнских колоний на Средней Волге признавали европейские историки А.Стендер-Петерсен, Э. Оксеншерна, И.Брендстед, Х.Арбман (Там же. С. 41). Фактическим подтверждением присутствия норманн в бассейне Оки-Волги являются мечи скандинавского происхождения, найденные в могильниках на территории Мордовии. В Шокшинском могильнике, датируемом второй половиной Х века, извлечен меч с клеймом Uifbert. Могильник этот расположен по нижнему течению р. Шокша в 2-х километрах от её впадения в р. Мокшу. Принадлежит могильник эрзянскому населению с сильной примесью Муромы, Мещёры, Мери. Меря, Мурома, Мещера были эрзяязычными народностями, жили по соседству и чересполосно друг с другом, их языки имели различия с эрзянским языком на уровне диалектов, что подтверждается топонимикой. По свидетельству И.Г.Георги, эрзяне до прихода татар жили около Ярославля, Костромы и Галича (Документы и материалы по истории Мордовской АССР. Т.II. Саранск: Мордкиз, 1940. – С.156-157), то есть там, где жила Меря. Многовековое присутствие норманнов-скандинавов среди финноязычных народностей современной центральной России объясняет факт призвания варяжских князей новгородцами-финнами в 862 г. и естественное их включение в этногенез русской народности.

Уйдя из Киева, Русь унесла с собой и свой русский язык. Местное население как говорило, так и продолжало говорить на своих этнических языках, в какой-то мере подвергшихся русификации. Если современный русский язык является трансформацией древнерусского языка, то славянские языки онтологической корневой связи с ним не имеют. Скандинаво-финно-эрзяно-муромо-мерянский субстрат объясняет обилие в русском языке слов латинского, готского, финского, эрзяно-мерянского происхождения.

Мерянский (эрзянский) язык оказал огромное влияние на изначальное формирование древнерусского и великорусского языка. Русский язык из эрзяно-мерянского языка воспринял полногласие, свободное ударение, звук Ё (отсутствует в славянских языках, в 1797 г. в русский алфавит букву Ё внёс Н.М.Карамзин), слова-повторы (жили-были, путь-дорога, стежки-дорожки, жив-здоров, пошло-поехало, любо-мило и др.), По мнению Л.Н.Сазонова, меряно-эрзянскими заимствованиями являются русские слова мунить (обманывать), кандехать (тяжело тащить), андоба (кормление), жукола (корова), бышколить (бодаться), зенки (глаза), кем (сапог), кайбовать (горевать), панг (белый гриб), куломница (верста), юкша (холод), мерекать (говорить), околеть (умереть), воймовать (пестовать), кукожиться (съёжиться), синий, скоморох, урма (белка), гардоболь (болотная ягода), карьга (деревянный столб), морошка (северная ягода), Кузькина мать и т.д., сохранившиеся в диалектах и в литературном языке (Л.Н.Сазонов. Радуга. Саранск, 2009. С. 179-186).

Топонимы меряно-эрзянского происхождения в Ярославской, Костромской, Ивановской, Вологодской, Тверской, Владимирской, Московскойобластях составляют 70-80 % (Вёкса, Воксенга, Еленьга, Ковонга, Колокса, Кукобой, Лехта, Мелекса, Надокса, Неро (Инеро), Нукса, Нукша, Паленьга, Пеленга, Пеленда, Пексома, Пужбол, Пулохта, Сара, Селекша, Сонохта, Толгобол, Шакша, Шекшебой, Шехрома, Шилекша, Шокша, Шопша, Урдома, Яхреньга, Яхробол (Ярославская обл., 70-80 %), Андоба, Вандога, Вохма, Вохтога, Ворокса, Лынгерь, Мезенда, Меремша, Монза, Нерехта (Мерехта), Нея, Нотелга, Онга, Печегда, Пичерга, Покша, Понга, Симонга, Судолга, Тоехта, Урма, Шунга, Якшанга (Костромская обл., 90-100 %), Вазополь, Вичуга, Кинешма, Кистега, Кохма, Ксты, Ландех, Нодога, Пакша, Палех, Парша, Покшенга, Решма, Сарохта, Ухтома, Ухтохма, Шача, Шижегда, Шилекса, Шуя, Юхма и т.д. (Ивановская обл.), Вохтога, Сельма, Сеньга, Солохта, Соть, Толшма, Шуя и др.(Вологодская обл.), Валдай, Кой, Кокша, Койвушка, Лама, Максатиха, Паленьга, Паленька, Райда, Селигер, Сикша, Сишка, Талалга, Удомля, Урдом, Шомушка, Шоша, Яхрома и др. (Тверская обл.), Арсемаки, Вельга, Войнинга, Ворша, Инекша, Киржач, Клязьма, Колокша, Мстера, Молокша, Мотра, Нерль, Пекша, Пичегино, Сойма, Судогда, Суздаль, Тумонга, Ундол и др. (Владимирская обл.), Вирея, Воря, Волгуша, Лама, Москва, Нудоль, Пахра,Талдом, Шухрома, Яхрома и др. (Московская обл.). (Сазонов Л.Н. Радуга. Саранск, 2009. С.178-179).

Топонимика Центральной России VIII-XVII веков, почти полностью принадлежащая Эрзе, Мере, Муроме, Мещёре, свидетельствует об отсутствии миграции сюда из «славянских» пределов. Мигрировавшее население в древности основывало населенные пункты со своими названиями, не селилось в иноязычных селах и городах, куда его попросту не пускали. Русские и эрзяне, переселившиеся в Сибирь и в другие регионы страны, основали села с названиями сел, из которых уехали. «Славяне-мигранты» никаких следов в центральной России о себе не оставили, ибо они являются виртуальными «переселенцами». Они здесь никогда не были. Что могло погнать так называемых «восточных славян», по «Повести временных лет» в X-XI веках пребывавших в диком состоянии (и в силу этого не способных колонизовать земли более цивилизованного и сильного народа), с территории с более теплым и благприятным климатом и с более многочисленными и плодородными полями в северные и северовосточные леса с болотами, дремучими лесами и подсечным земледелием, где возделывание пашни требовало титанического труда? Только нездравый смысл, ибо они здесь не смогли бы выжить. В былине об исцелении Ильи Муромца родители богатыря занимаются выкорчевыванием пней на сожженном участке леса, в чем им помогает неожиданно исцелившийся сын. У славян, увы, богатырей не было (появление богатырей и героев в эпосе связано с возникновением и развитием государственности), и поэтому они сидели на полях, приготовленных для них самой природой.

Историки, которые пишут о «колонизации» восточными славянами земель Мери, Муромы, Мещеры, Эрзи, Веси, не задумываются о том, каким образом могла произойти эта колонизация через непроходимые леса, болота, реки, горы. По В.О.Ключевскому, только при Андрее Боголюбском в середине 12 века колонистами с Киевского юга во Владимиро-Суздальской земле было основано несколько городов: Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич (Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трёх книгах. Кн. 1. – М.:Мысль, 1994. – С. 255-256). Однако в XI-XII веках (и в последующие века до появления железных дорог) передвижение больших масс людей за относительно короткое время было невозможно в силу физических обстоятельств. Не было дорог. Не было карт. Невозможно было запастись пищей и одеждой на несколько тысяч километров пути. Поэтому необходимо было останавливаться, строить жилища, распахивать пашни, производить продукты питания, а затем двигаться дальше. Передвигаться нужно было пешком со стариками и детьми, со скотом, орудиями защиты и орудиями труда. В дороге неизбежны были болезни, столкновения с воинственными племенами, через территорию которых надо было проходить. И, разумеется, должна была быть цель переселения. А её быть не могло, ибо на суровом севере славянских колонистов с юга ожидала более суровая жизнь. Однако даже при непременном сознательном стремлении славян переселиться на земли Мери, Мещёры, Эрзи, Муромы на средней и верхней Волге это мероприятие потребовало бы несколько столетий. Ибо практически «переселиться» можно было шаг за шагом осваивая новое жизненное пространство. При таких обстоятельствах путь от Киева до Владимира славяне с Киевского юга могли пройти лишь за несколько веков. Быстрое же «переселение» возможно было лишь для молодых мужчин, организованных в небольшие воинские отряды, которые благодаря своей малочисленности могли прокормиться в пути. Но эти единичные колонисты неизбежно растворялись в местном населении.

Средняя и Верхняя Волга, бассейны рек рек Ока, Цна, Сура, Клязьма, Москва и т.д. изначально были меряно-эрзяно-русскими землями и в «русской» колонизации не нуждались. Здесь шло передвижение собственно русского населения.

В.О.Ключевский, говоря о финских народах, называет их мирными, робкими, забитыми (Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трёх книгах. Кн. 1. – М.:Мысль, 1994. – С.261), что не совсем соответствует действительности. Пургасова Русь, которую он не упоминает, в начале XIII века на равных боролась с объединёнными силами Владимиро-Суздальского и Рязано-Муромского княжеств, не покорилась монголо-татарам, что указывает на то, что эрзяне были народом воинственным, героическим, свободолюбивым, ни в чем не уступавшим мистическим переселенцам с неведомых пределов. Именно эрзяне и другие «робкие» финны, основатели Руси, были и являются самыми надежными и сильными её защитниками, той опорой, на которой она возвышалась и завоёвывала славу великого государства.

Сознательное исключение русской историографией Эрзи, Мери, Муромы, Мещёры и других финнов из русской истории не только является её фальсификацией, но и величайшей исторической ошибкой, ибо заставляют русских мыслить себя не теми, кем они являются/.

К русскому миру отнесли Эрзю арабские путешественники Х века Ибн-Хаукаль и Истархи. Ибн Хаукаль: «Русы состоят из трёх племён, из коих одно ближе к Булгару, а царь его находится в городе, называемом Ки-а-а (Kiijawa). Второе племя выше первого, оно называется Салавия, а царь её… А третье племя называется Arsaija (Ersanija), а царь его находится в Arsa. Люди отправляются торговать с ним в Kerbaja (Kiijawa). Но чтобы кто-то достигал с иностранцами до А-а-а (Ersanija), то этого я никогда не слышал, ибо они убивают всякого иностранца, вступающего в их землю. Но они спускаются по воде и ведут торговлю, ничего не рассказывая про свои дела и товары, и не допуская никого провожать их и входить в их страну. Из Arba (Arsa, Ersa) вывозятся чёрные соболи, чёрные лисицы и свинец». Истархи: «Русы состоят из трех племен, из коих одно ближе к Булгару, а царь его живет в городе, называемом Куяба, который город больше Булгара; другое племя называется Славия и ещё племя называют Артания, а царь его находится в Арте. Купцы прибывают в Куябу, что же касается Арты, то никто туда не входит, ибо они (жители) убивают всякого чужестранца, путешествующего по их земле: только что они спускаются по воде и торгуют, но никому не рассказывают о своих делах и не допускают никого провожать их. Из Арты вывозяться черные соболи и свинец… Арта находится между Хазаром и великим Булгаром» (Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб, 1870. С.188-193). А.Я.Гаркави считает, что Истархи относит Эрзю к русам по незнанию или на основании того, что эрзяне, якобы, были подчинены русам. Однако взгляд на Русь и Эрзю арабских писателей совпадает со свидетельством «Повести временных лет» о Пургасовой Руси и в приведенной ими картине русского мира не следует видеть ошибку. Отнесение Артании (Эрзянии) к русскому миру обусловлено её изначальной принадлежностью ему. Русский мир был многонациональным, он состоял из варягов, финских, прибалтийских и эрзянских народностей. Именно совокупность этих народов племянник Рюрика Олег в 882 году назвал Русью, а про Киев сказал: «Се буди мати всем градом русским». «Мати всем градом русским», хотя слово «Киев» мужского рода (?). Грамматическая форма рода отсутствует в эрзянском языке.

На присутствие Эрзи в Руси 9-10 вв. указывает мотивация избрания царя, приводимая в эрзянских песнях о Тюштяне. Она почти дословно совпадает с мотивацией призвания варягов новгородцами в «Повести временных лет». С лета 6367 варяги начали приходить из-за моря и брать дань с чуди, славян, мери и кривичей. В лето 6369 эти народы не стали давать им дань, изгнали варягов и начали владеть сами собою. Но между ними не было правды, началось междуусобие, и восстал род на род. Тогда решили они поискать князя, который владел бы ими и судил по правилам. Пошли за море к варягам – руси: «Реша чюдь, словени, кривичи варягом: «Вся земля наша добра и велика есть и изобилна всем, а нарядника в ней нет. И поидете к нам княжити и володети нами» (Новгородская летопись по списку П.П.Дубровского (Полное собрание русских летописей. Т.XLIII)/ Подгот. Текста О.Л.Новиковой; подгот. Приложения В.И.Легких и И.В.Фёдоровой. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – С.15.). По этому зову пришли три брата – Рюрик, Синеус и Трувор. Рюрик срубил город Ладогу, Синеус сел княжить на Белоозеро, а Трувор в Изборске. В эрзянских песнях царь избирается по той же причине: люди, не зная закона и порядка, не могут поделить леса, луга и пашни, из-за чего между ними постоянно возникают раздоры и войны, идет междуусобица:

Семь старинных сел на Раве

Собрались на сход великий.

Семи сел семь мудрых старцев,

Знатоки законов жизни

Жителям семи селений

Стали говорить с печалью:

- Слушайте нас, семь селений,

Вы, семи селений деды:

Для чего мы так бранимся,

Для чего мы так деремся –

Головы друг другу крушим,

Лица и носы кровавим?

Потому мы так бранимся,

Потому мы так деремся:

Нет хозяина у Эрзи,

Нет правителя-тюштяна.

Поделить леса не можем.

Разделить луга и пашни

Без скандала не умеем.

Гибнет Мастор, пропадает

Без правителя-владыки.

Азора поставить надо.

Изберем давайте, люди,

Инязора-каназора.

Он поделит наши земли,

Прекратит скандалы, драки.

В «Повести временных лет» под «новгородцами» разумеется все население княжества. Учитывая то обстоятельство, что в призвании варяжских князей участвовали финские племена (чудь, весь, меря и др.), можно сделать предположение о влиянии на «Повесть временных лет» эрзянского героического эпоса. В славянском эпосе мотива избрания правителя, царя нет. В эпоху призвания варягов население Новгородской земли было преимущественно финским, и на ней, скорее всего, господствовали обычаи, нравы и миросозерцание этого населения – Чуди, Мери, Эрзи, Муромы, Мещеры, Веси, Корелы, говоривших на диалектах одного языка и имевших единый или односюжетный героический эпос. В.О.Ключевский писал: «На обширном пространстве от Оки до Белого моря мы встречаем тысячи нерусских названий городов, сёл, рек и урочищ. Прислушиваясь к этим названиям, легко заметить, что они взяты из какого-то одного лексикона, что некогда на всём этом пространстве звучал один язык, которому принадлежали эти названия, и что он родня тем наречиям, на которых говорит туземное население нынешней Финляндии и и финские инорордцы Среднего Поволжья…» (Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трёх книгах. Кн. 1. – М.:Мысль, 1994. – С.260). Финские народности Новгородской земли вместе со скандинавами-варягами, образовав Новгородскую Русь во главе с Рюриком, при Олеге, собрав многонациональное винство, пошли на Киев, захватили его и объявили «матерью городов русских». Здесь, в Киеве, Русь, как военно-административная структура, находясь на более высокой стадии общественно-политического и культурного развития, русифицировала местное население, которое отчасти восприняло её язык (главным образом новую лексику, сохранив внутренний строй своего языка), но не восприняло сознание, главное в котором рюриковский варяжский дух, устремленность на сильную военизированную государственность и завоевание чужих земель. Отметим, что ни один из славянских народов таким государственным сознанием и воинственностью не обладал, ни один из них не перешагнул за пределы своей этнической территории, не мигрировал в пределы эрзянско-русских земель (ныне центральной России, Рязанская, Владимирская, Московская, Ярославская, Тамбовская, Тверская, Костромская, Вологодская области), не создал самодостаточной государственности, способной защитить национальную независимость. Русь же сильнейшее этногосударственное образование, не имеющее равных в Европе и Азии. Не адаптировавшись в славянстве, в печенежских и половецких степях Русь (её государственно-политическая и культурная элита) устремилась из Киева снова в Артанию-Эрзянию, в мир финских народов, где после распада Золотой Орды, получив политическую самостоятельность, в XVI веке превратилась в цивилизацию мирового масштаба. Окончательно слившись с эрзяязычными Мерей, Мещерой, Муромой, с собственно Эрзей, она создала предпосылки для образования великорусской народности. «Славяне» на рязанских и московских землях – собственно русские мерянского, муромского, мещерского, эрзянского происхождения. Никакие восточные славяне в пределы современной центральной России в масштабах этнического значения не переселялись. Русские здесь не пришельцы, а коренные жители. На эрзянской земле возникло в середине 12 века Московское княжество, собравшее вокруг себя все русские земли. В 1147 г. Москва носила эрзянское имя Москов. В 1147 г. Суздальский князь Юрий Владимирович Долгорукий пригласил «в Москов» черниговского князя Святослава Ольговича и 4 апреля устроил в его честь «обед силен» (Россия: Иллюстрированная энциклопедия. – М.: «ОЛМА Медиа Групп», «ОЛМА-ПРЕСС Образование», 2006. – С. 346).

Русь великое многонациональное, но адекватное себе и непротиворечивое в себе государство, где русские не конфликтуют с Эрзей, Мари, Коми, татарами и другими народностями, а те не конфликтуют с русскими и друг с другом. Что касается отношений Руси со славянами, они всегда были сложными, напряженными, ущербными друг для друга. В конце 16-начале 17 века поляки пришли завоевывать Москву и Россию, эрзяне выдвинули из своей среды Козьму Минина и освободили их от интервентов. В 17 веке эрзянин патриарх Никон духовно оздоровил Россию, укрепил её государственность, явился инициатором присоединения Украины к России. В начале 20 века эрзянин Ленин (по отцовской линии) совершил социалистическую революцию и вывел Россию на дорогу прогресса и процветания, на которой она стала самой совершенной цивилизацией на земле, а русский народ – самым великим и сильным народом в мире.

Русь для славян, литовцев, латышей, эстонцев в 9-12 веках была фактическим тем же, чем Золотая Орда для русских в 13-15 веках.

На эрзяно-мерянской земле пришли в мир самые выдающиеся персонажи русского этноса: князья Рюрик и Олег, Козьма Минин, Иван Сусанин, Аввакум, Никон, С.Т.Разин, Е.И.Пугачев, А.Суворов, Ф.Ф.Ушаков, А.Н.Радищев, Г.Р.Державин, И.А.Крылов, Н.М.Карамзин, А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, Ф.И.Буслаев, В.Г.Белинский, Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, Г.В.Плеханов, В.О.Ключевский, А.А.Шахматов, В.И.Ленин, А.Ф.Керенский, А.М.Горький, Ф.И.Шаляпин, С.Д.Эрьзя, Л.А. Русланова, С.А.Есенин, В.И.Чапаев, И.С.Кутяков и мн. др. Этот факт указывает на то, что именно «здесь русский дух и Русью пахнет», что именно здесь находится генетическое и энергетическое ядро русской национальности, а не там, куда уводят «славянизаторы» русского народа. Он указывает так же на то, что генератором этнической жизни, интеллектуального, социального, политического, научного, художественного и т.д. творчества является исконно русская эрзянская земля.

Русь изначально многонациональное государство, и благодаря своей многонациональности поборола все беды, ибо каждый народ во славу её выдвигал из своей среды великих россиян, героев и гениев: Г.Державина, Н.Карамзина, И.Тургенева, Д.Фонвизина, А.Герцена, А.Фета, А.Блока, В.Маяковского, А.Ахматову, С.Маршака, М.Дунаевского, Д.Шостаковича, А.Эшпая, С.Эрзю…

Современная Эрзя разбросана по всему пространству СССР. Между нею отсутствуют какие-либо центростремительные связи, из года в год усиливаются центробежные тенденции, ускоряющие процесс обрусения, к чему она готова и психологически, и онтологически, ибо основная масса русских людей исконной России являются генетическими эрзянами. Подобное тянется к подобному.